Вероятно, дело не доходило до этого потому, что по отношению к существующей общественной неразберихе чувствовали себя еще более неуверенно, чем по отношению к музыке. Я всегда отдавал себе отчет в необходимости связать музыку с общественными требованиями, хотя вначале и считал нужным проводить различие между такой и чисто художественной музыкой, что было неудивительно при моем воспитании.
В 1929 году я писал в третьем номере журнала «Пульт унт тактшток» о «социально обоснованной» музыке: «Социально обоснованная музыка должна более отвечать потребностям людей, и именно таким, которые первоначально не имеют с искусством ничего общего и нуждаются в музыке лишь как в дополнении или как в средстве для их развития». И дальше: «Композитор хочет творить для кого-то; поэтому перед ним вновь встает вопрос, должен ли он сегодня, подобно мастеру музыкального ремесла, создавать музыку с определенной целью, или же в качестве художника создавать произведение искусства. Если бы эта дилемма чаще решалась по спокойном размышлении, нам едва ли нужно было бы бояться опошления музыки». Мне незачем останавливаться на беспомощности я ошибочности моих тогдашних рассуждений, но то, что я проводил это различие, показывает, на мой взгляд, что я по меньшей мере видел правильный путь.
Мои взгляды постоянно развивались. В 1932 году я высказал в «Социалистишен монатсхефтен» мнение, что дальнейшее развитие музыки определяется вообще не музыкой, а развитием общества: «Даже язык и техника должны приспосабливаться к такому развитию, ибо манера певческого кружка в концертной музыке мыслима столь же мало, как и музыка для любителей в четвертитоновом стиле». Мне стало ясно, что общество определяет музыку и что музыка не может, скажем, развиваться независимо от общества по своим собственным законам. Но именно на этом с апломбом настаивали специалисты. Один заявлял, что двенадцатитоновая техника является основополагающим изобретением, ведущим для ближайших десятилетий, и вообще не поднимал вопрос, будет ли такого рода музыка приемлемой для нового поколения.